Центральная убийственная "скрепа" России, комплексно, – Путин, власть, причём в войне со всеми и всегда. Если раньше, уже и во времена правления кремлёвской моли, предполагалось всё-таки некое достижимое состояние мира, а после – предполагаемое успокоение при благоденствии, то теперь этот мир необходимо, по официозной идее, завоёвывать географически всё дальше и дальше, и это безобразие – на века, то есть "покой нам только снится".
Принцип элементарен и дурацки легкомыслен: защищаем собственным вторжением наше мирное будущее от якобы опасных соседей, которых сами наделяем свойствами опасности, но "издалека" нам всегда "грозят" новые, значит, мы воюем за мир уже дальше, там, откуда "грозят". Но этого нам мало: есть ещё страны, откуда "не так на нас смотрят", следовательно, скоро оттуда станут уже "грозить", стало быть, воюем и там...
Так реализуется принцип "война – это мир", то есть "мир – это война", тем более внутри бытования российского государства и так есть очень плохая основа – бесконечная агрессия, убийство других и гибель своих, антибытие, геополитическая паранойя.
Подобно тому, как киношный монстр вселяется в киноперсонажа и начинает им изнутри командовать, так и система-антибытие врастает в население, и конфигурация-нежить в каждом организме командует поступками, которые человек никогда не совершил бы иначе, предоставленный сам себе и не страдая от взлома своего сознания. Да, есть несомненно тёмное начало от толпы, и государству приходится не только активировать древние инстинкты разрушения, но и поселять осовремененную милитаристскую "скрепную" гниль в новых и новых поколениях страны, делать при этом так, чтобы старшие заражали младших. Кремлядям нужен отлаженный конвейер-автомат, который разлагает население всё чаще и чаще – уже по собственной инициативе заражаемых.
Глубина зомбирования, согласно идеалу росхунты, должна стать абсолютной, при этом стремясь дальше, как и вечная экспансия, то есть пробивать морально-этическое, эстетическое, ментальное днище. Это логично: раз война суть первичная "скрепа", и война будет лишь расширяться, то и зомбирование должно не просто сопутствовать с той же дурной бесконечностью, но опережать, подстилая людей, как рельсы, перед катящимся в ад кровавым "бронепоездом", сошедшим со своего "запасного пути", куда его на историческую секунду поставили большевики, вытащив страну из Первой мировой. Поскольку кремлёвские упыри сформировали задачу вернуться к тотальной военщине и больше из неё ни ногой, постольку нужен людской ресурс небывалой степени обработанности, сопоставимой разве что со временами лютой сталинщины.
Детсадовцы в победобесной милитари-одежде с колорадскими лентами, марширующие и вооружённые, – это начало процесса, который в дальнейшем призван лишь укрупняться и углубляться. По идее кремлёвских негодяев, каждый шаг растущего будущего убийцы требует к себе недреманного внимания и постоянного идеологического отравления. Соответственно, все воспитатели-учителя обязаны вести детей в ад осознанно, вдохновенно, "с огоньком", при этом отдавая себе отчёт в том, что воспитывают грядущих "двухсотых" агрессоров, новых чекистов, новых особистов, новых стукачей и палачей. Система жаждет негодяев...
Конечно, в детских учреждениях "на местах" уже давно выработан "механизм обхода", уклонения от изуверских требований со стороны властей. Но проверяющие организации подчинены вышестоящим, как и детсады, и школы, и вся образовательно-воспитательная система сверху донизу. Педагог, воспитатель знает, что малейший донос на него – это уже наказание, вплоть до увольнения, а попадание, при таком раскладе, в "чёрный список", пусть негласный, в населённом пункте, где больше просто некуда станет устроиться, – по сути, гражданская казнь.
Посему даже самым прогрессивным учителям приходится мимикрировать так, чтобы обойти требования властей как можно мягче – до полной степени сходства с путинщиной! Маска обладает свойством прирастать намертво, тем более, опыт предшествовавших вбросов всяких бюллетеней огромен. Здесь важно подчеркнуть восприятие приспособленчества самими детьми: раз так делается всегда, значит, это – практическая норма, проецируемая уже на будущее поведение воспитанников.
А по пути домой и дома видны и слышны те же пропагандистские стереотипы, но в других формах, они – вне образования как такового, они въедаются в быт и низовую культуру общения. Система делает так, чтобы россыпь имперского идеологического засеивания проникала в мозг атомарно и всходила как заметно и сразу, так и фоном, исподволь, отсрочено. Нельзя забывать, что любой уход молодёжи во "внутреннюю эмиграцию" никак не тотален, ведь изолироваться полностью невозможно: те же компьютерные игры – кремлёвская система пропаганды пытается дотянуться и до них...
Хоть из какой угодно самоизоляции от людоедской системы, но растущий и взрослеющий человек знает, что впереди – получение профессии, "обкатка" в коллективе, а уж туда обрушивается вся мощь зомбирования. Тем более, например, для юношей "откос" от армии, в условиях маленьких населённых пунктов, – явление не только малодостижимое финансово, но и "сомнительное" в глазах микросоциума. В общество внедрён ложный идеал той мужественности, которая при нормальной жизни воспринималась бы в кавычках, а в нынешней стране и при нынешней атмосфере юноши слишком часто забывают закавычить лже-атрибуты маскулинности, и хуже того – далеко не все обладают стойкостью перед примерами в своём возрастном окружении. То есть срабатывает эффект дурного подражания: брат друга ушёл служить, брат подруги призвался, а я, мол, что – хуже?
Массовость пропагандистского воздействия страшна тем, что вот такие маркировки с качеством "хуже" прилепляются властями как раз к тому, что лучше! Лучше не идти в армию и не маршировать синхронно с фашизмом. Лучше – не участвовать в тотальном зле. Лучше – вырабатывать иммунитет к путинщине.
И здесь есть дальняя надежда на исторический российский пофигизм. Как-никак, система имперского воздействия выработала многовековое свойство населения – тотальный скептицизм. Сегодня мы наблюдаем, что власти поставили и его на службу себе, переводя в цинизм, когда "плетью обуха не перешибёшь", тем более, что "верхам виднее", а "деньги не пахнут". Хунта стирает границу между чудовищной войной как "отличной работой для настоящих мужчин" и пониманием того, что даже само обдумывание вопроса "а не пойти ли "работать" ли на такую преступную "работу"?", изначально нарушает структуру личности, коллектива, народа, который явно перестаёт в этих случаях быть народом, превращаясь в население, а далее – в стадо, в агрессивные фауну и флору. Этого допускать нельзя никогда, при всём том, что уже упущено!
Зачастую представляется, что всё окончательно пропало. Даже при этом жизненно необходимо как можно повсеместнее, начиная с бытового уровня и по всему диапазону, внедрять и укреплять хотя бы минимально критичное отношение к имперской пропаганде – и, глядишь, это созреет в более осознанные формы мышления и поведения. В конце концов, из Марианской бездны агрессивного и хитрого примитивизма есть единственный выход – наверх, к свету.
Ситуация при этом такова, что общество падает, проламывая дно за дном, и уже наблюдается "низовая" реакция на данное падение как на излишнее, затянувшееся, нарочито угрюмое.
Между таковым реагированием и дальнейшим мышлением необходимо звено помощи, и очень важно быть готовыми в любой момент подхватить, перехватить, сознание у каждого падающего, остановить, дать оглядеться. Зомбируемые ежеминутно, многие и очень многие россияне всё же видят, что происходит лютая и преступная беда, в которой они участвуют. На каждом месте существует если не шанс, то хотя бы тень надежды на шанс – выйти из зомби-эффекта. Не прямо сейчас, пусть отсроченно, однако – выйти из кремлёвского антимира в даже слабую, но перспективу выздоровления!
