Не в гибели ключевых военачальников. В 1979 году иранские революционеры (среди которых были и погибшие военные) сами обезглавили армию своей страны, причем еще сильнее, чем даже в России 1917 года. Многие генералы, в том числе наиболее способные, были казнены, включая таких ярких военачальников как десантник Хосродад (имевший успешный опыт борьбы с повстанцами в Омане на стороне султана Кабуса) и летчик Рабии, другие бежали из страны, как волевой лидер Овейси (его потом "достали" в Париже). Саддам Хусейн поэтому и напал на Иран в 1980 году, что исходил из слабости командного состава иранской армии. И просчитался.
Революция, как и во Франции в XVIII веке, и в России в XX столетии выдвинула новую генерацию генералов и офицеров. Появились элитные идеологические силы – КСИР. Разгромить иракцев Иран не мог, но отбиться сумел – и ощущал себя победителем. Многие из этих военных остаются на службе и сейчас, другие погибли – одни еще на иракском фронте, другие в Сирии, генерал Сулеймани в результате удара американцев, еще несколько военачальников – сейчас.
И дело не столько во внутренних противниках режима, которые либо тайно помогают Израилю, либо ждут крушения исламского режима. Таких было много и 45 лет назад, спектр противников Хомейни был крайне широк – от монархистов до левых радикалов, еще недавно сидевших в шахских тюрьмах. Последние осуществили ряд терактов, стремясь уничтожить руководство страны – погибли президент, премьер, влиятельнейший глава Верховного суда аятолла Бехешти. Но существенного влияния на дееспособность власти это не оказало, так как был жив Хомейни с его харизмой и железной волей.
А что сейчас? Элиты постарели. Некогда молодые бедные муллы стали богатыми "олигархами", в полной мере пользующимися всеми преимуществами нахождения у власти, с многочисленными экономическими интересами и семейными кланами. Хомейни давно нет, но в течение десятилетий существует постепенно угасающая инерция, связанная с курсом, который он определил. Внешняя экспансия, непримиримая борьба с Израилем, поддержка любых антиизраильских сил на Ближнем Востоке являются его неотъемлемыми элементами. Поэтому отставные и действующие военные высокого ранга ездили воевать в Сирию – и многие там погибли. А для генерала Сулеймани борьба с США и Израилем стала делом жизни.
Но многие иранские политики и чиновники смотрели на такой курс с недовольством, считая, что "ястребы" своими авантюрами подставляют Иран под санкции, и надо договариваться с Западом о компромиссе, который позволил бы иранской экономике спокойно развиваться. Образованная городская молодежь, средний класс в большинстве своем разделяют эти приоритеты – им еще и надоели многочисленные идеологические запреты, причем в условиях, когда сама элита не является образцом аскетизма, а, напротив, обвиняется в коррупции. А именно коррупция и огромные социальные диспропорции были в числе причин развала шахского режима в 1978-1979 годах.
Преемник Хомейни Хаменеи стремится интегрировать разные элитные интересы, балансируя между моделями "осажденной крепости" и "открытости миру" (нетрудно заметить, что они носят взаимоисключающий характер). Лично он ближе к "ястребам", которые почти заклевали "голубей" в начале президентства Раиси. Но после гибели президента "голуби" стали брать реванш, используя общественные настроения, но не могли опереться ни на парламент, ни на силовиков. В результате игра на двух досках привела к отсутствию цельной линии – из Тегерана слышались то угрозы в адрес Запада, то сигналы о желании договориться с ним же. А стареющий Хаменеи в условиях нерешенности вопроса о преемнике все менее способен к эффективному руководству.
За последний год Иран потерял (в Сирии) или ослабил (в Ливане) свои позиции на Ближнем Востоке. А сейчас Израиль своими ударами хочет не только сорвать ядерный проект Ирана, но и дестабилизировать ситуацию в стране и обрушить режим аятолл. И режим сейчас пытается выжить, но делать это ему приходится в демобилизованной стране, далекой от мобилизации времен Хомейни.
! Орфография и стилистика автора сохранены
