К двум вечным российским "не зарекайся от сумы, да тюрьмы" в наши годы прибавился запрет номер три – "а ещё и от эмиграции не зарекайся".
Давно пора признать, что и самые стойкие приверженцы идеи "я остаюсь" прямо завтра могут превратиться в отъезжантов, как бы кто ни отрицал это для себя. Неожиданность перехода из первой в эту вторую категорию в идеале исключает конфликтность между ними и переводит в осмысление миграционной темы гораздо больше российского народа.
Допустим, часть из нас, "понауехавших", свято ждёт, подспудно или явно, когда вдруг придёт возможность возвратиться, чтобы, например, воссоединиться с дорогими остающимися и стать полезными в некоей "другой России". Релоканты дышали, хоть и с риском, но воздухом своих профессий и призваний в отечественных реалиях, отстаивали свои права в той реальности. Но попадание в иную стихию, как в отныне пожизненную, несёт для людей характер переселения на иную планету, допустим, ранее и посещаемую, но в другом – гостевом – качестве. Очень многие видят себя частью в лучшей доле культуры, ощущая необходимость возвратиться и улучшить, исправить, вылечить от морока путинщины свой народ, и это придаёт теме особую остроту.
Берём пункт "вдруг появится возможность". Откуда? Большевики, заметим, взяли власть на несколько десятков лет, а иммигранты в других странах сидели на чемоданах, полагая почти ровно вот это – про "вдруг" и "придёт". И похоронены они, наши пред-предшественники, вразброс по всей планете. При этом большевики держали свои карательные спецслужбы на поводке, то есть функционировала значительная часть властей не с погонами чекистов. Сейчас мы можем констатировать принципиальное отличие: власть именно захвачена конкретно эфэсбэшниками с причастными, верх над "гражданским Политбюро" одержан, спецура победила в длительной борьбе с категорией "условная КПСС". В России власть сегодня принадлежит, по сути, силовой обслуге, людям при царе, которые раньше рубили головы или строили ГУЛАГ, а захватить вот так, напрямую, всю страну не решались.
Сегодняшние захватчики учли опыт большевиков, особенно зная, что, вырони они власть из клешней, им её в прежнем объёме уже не вернут принципиально никогда: победившая сторона аналогично сделает выводы и не проиграет больше спецслужбам. Военные в чистом виде возьмут этот властный статус вряд ли, поскольку чистка, страх и ужас в генералитете поддерживаются эфэсбистами нетленно и мощно. Даже и случись "бунт полковников", это будет ненадолго. Впрочем, и бунт ликвидируется на фазе первого замысла – пригожинский опыт учтён. Да и сами кадровые военные точно не полюбят нас, "понауехавших", то есть мы такой России под такой властью столь же чужды, как и путинской. Если же фантастически начнётся переворот и победит "Пригожин Второй", "от народа", то уехавшим нельзя и нюхать даже линию границы на бумажной карте местности – повяжут, и не посадят, а сразу влепят кувалдой, поскольку всё, что в стране от "глубинного народа", сегодня выпущено из ада и связано с зоной, насилием и желанием рабов позверствовать хоть над кем-то ещё.
Допустим, сработают наконец-то некая охрана, табакерка, шарфик, они приведут к трансляции "Лебединого озера", причём совсем не важно, будет ли это ликвидация двойника или подлинной "моли", здесь существенна именно смена "торговой марки", "бренда". Как нам тогда – возвращаться ли, придёт ли чаемое "когда-нибудь" или оно всё ещё преждевременно? Доступ к первому лицу выделен для самых-самых проверенных, причём переполненных теми качествами, из-за наличия которых в стране мы и покинули державушку. Второй и третий эшелоны отбирались ещё и по признаку отставания от первого эшелона по уму, то есть у них станет ещё топорнее сам выбор репрессий и их исполнение. Логичен вопрос: а вдруг выскочит на сцену дополнительная сила из "семьи", таинственного "внутреннего круга", и перехватит управление страной? Возвращаться тогда – можно? Ответ: важно учитывать, что про отмену всех фашистских карательных законов и статей новая власть, с высокой печальной вероятностью, вспомнит с великим пофигистическим опозданием, поскольку будет занята отстаиванием себя, глобальными делами и пиаром, то есть по возвращении наши ранее назначенные наказания мы всё же будем ощущать сполна, хоть и в "новой прекрасной России", хоть и глядя, как демократизируется Отечество, но вот участвовать мы будем... немым сочувствием из российских тюремных камер, куда угодим от трапа самолёта в истосковавшейся по новой жизни Родине, которая так и не забудет нас отсроченно доесть!
Вывод сколь практичен, столь и охладителен. Перебирая варианты, необходимо удерживать свою голову от излишних надежд силой нашей воли и усвоить весьма полезный совет самим себе: до отмены всего спектра карательных законов и статей нам попадать обратно просто нельзя. Зависает вопрос: кто же отменит?..
Увы, резерв тех, кто не куплены, кто способны сменить власть и поменять российскую жизнь в нормальную, нелюдоедскую, сторону, либо убит хунтой, либо ей посажен, либо изгнан, либо донельзя ослаблен, и он пока такой, что ему нужны внутренние изменения и помощь. Впрочем, мы способны прилагать все силы к возможностям перемен даже тогда, когда приложение усилий кажется проявлением карго-культа, и боги не летят помочь, да и нам как-то не летается...
