"Ну, что Владимир Владимирович, как там у вас с гражданским обществом? После слухов о новом законе "Об общественных организациях" очень вами "восьмерка" недовольна", - прогудел знакомый голос в телефонной трубке международной связи. Президент встрепенулся: "Да что вы, господин NN, у нас все в норме, вон вчера даже шахматисты День Конституции праздновали". "Какие шахматисты?" - удивилась трубка. "Ну, Каспаров со своими Фронтом. Говорили, что Конституцию защищать надо. Так что работаем потихоньку, на Шипке все спокойно, как говорится", - президент улыбнулся сам себе. Меткая фраза генерала Редецкого, подхваченная всеми российскими газетами осенью 1877 привлекла Владимира Владимировича краткостью и исчерпывающей формулировкой. И текущую ситуацию в стране описывали эти слова точнее некуда.
Пока президент страны, как мы предполагаем, вел телефонные переговоры такого (или подобного) содержания, 10 декабря на площади Ильинских ворот Объединенный гражданский фронт проводил очередной пикет в рамках всероссийского Марша несогласных, приуроченный ко Дню Конституции. Вообще-то, местом проведения акции должен был стать сквер возле памятника героям Плевны. Префектура ЦАО даже выдала соответствующее разрешение. Однако к разочарованию пикетчиков запланированное место оказалось отцеплено милицией. Некие одетые в военное люди что-то вытаскивали из часовенки. "Сегодня день освобождения Болгарии, - вежливо объяснил милиционер, - приедет болгарский посол, будет служба. А вы, пожалуйста, на другую сторону, к Политехническому музею".
Почему-то вспомнились рассказы Владимира Владимировича Путина, как они во время диссидентских акций устраивали в том же месте какие-нибудь памятные мероприятия в честь Великой Отечественной войны. Мы, однако, эти назойливые мысли отгоняли, послушно переходя на другую сторону. Просто ошиблись милиционеры чуть-чуть: день освобождения Болгарии 3 марта, день победы под Плевной 28 ноября.
Народу на всероссийскую акцию собралось немного, чуть больше пятидесяти человек: активисты московского отделения ОГФ и одинокий, но зато с большим флагом, парень из молодежного движения "Мы". Собравшиеся подняли растяжку: "Марш несогласных: Россия без Путина". "Лучше бы без армии", - уныло заметили двое курсантов военного училища и поплелись через дорогу - на молебен в честь приезда болгарского посла. На пронизывающем верту шелестели плакаты: "Нет антиконституционным законам", "Руки прочь от Конституции" и традиционное "Свободу политзаключенным" с портретами Ходорковского и Бахминой. Престарелая демократка держала написанный красной гуашью плакат: "Россия, ты сошла с ума" - очень яркий, будто бы специально написанный так, чтобы его могли как следует разглядеть на противоположной стороне.
Люди беседовали все больше о своем, раздавали флажки ОГФ и открытки с портретом Гарри Каспарова. То ли от холода, то ли в результате шока от того, как вольготно расположились на той стороне братья-славяне, почти полчаса пикетчики не выкрикивали никаких лозунгов. Обстановку оживил Гарри Каспаров, приехавший вскоре после начала митинга. "Ну и что, что народу мало? Холодно сегодня, да и митинг в защиту Конституции - это все-таки не митинг в защиту политзаключенных", - успокоил Гарри Кимович каких-то девушек, явно расстроенных малочисленностью акции. "Давайте митинговать за Россию!" - крикнул мальчишка из группы школьников, вереницей шедшей с экскурсии в Политехнический, однако его инициативу не поддержали. Впереди брезжил "Макдональдс", в награду за экскурсию - это поважнее будет. "Дети, дети, это шахматист Гарри Каспаров", - крикнула им учительница. "Давайте возьмем у него автограф!" - мгновенно отреагировал кто-то. Но прорваться через плотное кольцо журналистов и других желающих получить роспись Каспарова на открытке было очень сложно.
На противоположной стороне тем временем начался молебен. "Смотрите, у них венки, они Конституцию хоронят", - и действительно у входа в метро "Китай-Город" на снегу стояли огромные, аляповатые траурные венки. "Бо-оже, хра-ани Ко-онституцию", - на распев произнес кто-то в толпе, люди, стоящие рядом засмеялись. "В аду будете мучаться, черти, супостаты, коммуняки проклятые, вот и показали свое истинное лицо, красную рожу, там люди молятся, а вы с Ходорковским стоите", - закутанная в черное бабулька встала на безопасном расстоянии от митингущих и принилась их проклинать. "Идите отсюда, у вас свой митинг", - отозвалась женщина с плакатом "Россия, ты сошла с ума". "Свободу Ходорковскому!" - крикнула стоящая рядом с ней девушка. "Свободу православным", - мрачно ответила бабка и поспешила в переход, боясь нападения.
Милиция скучала. Спокойствие нарушили лишь двое корееспондентов Каспарова.Ру, отправившихся пофографировать на противооположную сторону с флагом ОГФ. "А ну-ка, со мной пройдемте!" - предложил охраняющий покой определенной части граждан милиционер, взяв меня за локоть. И попытался куда-то увести. Вяло сопротивляясь, мы напомнили ему об уважении к Конституции. Милиционер сдался легко, флаг, правда, конфисковал, и повел с нас на другую сторону. Выяснять, почему гражданское общество сбежало из вольера.
Православные провокаторы тем временем продолжали свои нападки на митингующих. "Вы против Путина?" - заговорщески спросила меня пожилая дама в платке. "Мы за то, чтобы Путин соблюдал Конституцию нашей страны", - ответила я. "Значит, в аду гореть будете! Путин богом помазан на царство, а вы с ним боретесь. Вы все евреи," - дама перекрестила меня и всю толпу и гордо удалилась, бубня что-то про десятилетнее житье в монастыре и толкуя на ходу Апокалипсис.
На другой стороне заиграл российский гимн, пикетчики наконец оживились и дружно закричали, будто бы пытаясь попасть в такт музыке: "Путин, соблюдай Конституцию! Путину - нет, Конституции - да". Кто-то принялся спорить, хороший ли у нас гимн. Если не считать возмущенных православных женщин, мероприятие шло спокойно. Гарри Кимович, скорее, был доволен происходящим, говорил о нелигитимности путинской власти и о том, что важно не столько количество людей, пришедших на пикет, сколько тот факт, что акция проходить почти в двадцати регионах России. В каждом городе болгарам очередную годовщину освобождения не придумаешь.
Постояв с часок, люди начали медленно расходиться.
"На Шипке все спокойно," - повторил про себя президент, закончив разговор. Идут ожесточенные бои, замерзают на морозе солдаты, но кто думает о таких мелочах... Ведь официальные рапорты так оптимистичны!
10.12.2005
